Зверь в каждом из нас - Страница 46

– И что же это означает?

– Только одно, господа. Варга прекрасно сознает, что имеющимися силами такую огромную территорию как вся Туркмения он не удержит. И он осознанно отступил. Без всяких сомнений – к Ашгабату. И вот тут-то и будет организована настоящая эшелонированная оборона. Наши аналитики склоняются к мысли, что преодоление этой обороны может растянуться от суток до недели.

– И что же вы намерены предпринять? В свете новых, так сказать, веяний…

– Окружить очаг сопротивления. Для начала – это, чтобы отсечь от Ашгабата Туран и воспрепятствовать… различным неожиданностям. Прочим. После чего можно будет заново проанализировать обстановку и пробовать разгрызть сию, с вашего позволения, сахарную косточку.

– Туран, как я понимаю, пока активных действий не предпринял?

– Пока нет. Во всяком случае, таких данных у меня нет. Я надеюсь, что морской десант от Красноводска и Гасан-Кули успеет воссоединиться с передовыми отрядами восточного крыла еще до того, как Туран сообразит, что мы начали.

– Сколько по-вашему понадобится времени на окружение?

– От сорока минут до двух часов. Вряд ли больше.

– Постарайтесь не мешкать без нужды. Сомнительно, что Туран прохлопал начало операции… Даже странно, что туранцы до сих пор не предприняли ровным счетом ничего. Ей-богу странно. И вот еще что, генерал… Мы тут посовещались… И решили, что европейским штурмовикам будет полезно побарражировать вдоль туранских границ. Просто так, для острастки. Вы не находите?

Золотых нахмурился. Он решительно не представлял себе реакцию Турана на подобную акцию.

– Разумеется, – поспешил уточнить президент, – никоим образом не нарушая воздушного пространства Турана.

– Я буду готов ответить на этот вопрос когда кольцо вокруг Ашгабата замкнется, – осторожно ответил Золотых. – До того штурмовики могут понадобиться для более насущных задач, нежели запугивание бездействующего Турана.

– Тогда примите мои слова в качестве рекомендованной меры. Настоятельно рекомендованной.

– Я вас понял, господин президент… господа президенты.

– Прекрасно, – Леонид Аношко и его высокопоставленные коллеги пока имели все основания быть довольными ходом операции. – Работайте, Константин Семенович! Канал связи ни в коем случае не прерывайте…

Золотых молча кивнул кристальному глазу селектоида-видеопередатчика и обернулся к снова возникшему на пороге отсека Чеботареву.

– Ну?

– Все, заслон под Чарджоу смят и рассеян, позиции заняты нашими пограничниками из читинского отряда. Готовятся форсировать Амударью. Передовые группы грузятся в махолеты, ударная группа наводит понтоны. Мост, кстати, спасти не удалось…

– Варвары, – пробурчал Золотых. – Взорвали?

– Нет. Заразили какой-то дрянью. Видимо, загодя. Несколько пролетов просто осыпались и рухнули.

– Что Красноводск?

– Продвигаются, но медленно. От моря противник оттеснен. Но трассу они отдают очень неохотно, все время контратакуют, буквально за каждый метр цепляться приходится. Жарко, наши не привыкли… А моряков слишком мало для внятной атаки.

– А давай-ка над трассой пару штурмовиков пустим, – предложил Золотых неожиданно для самого себя. – Как раз светать начинает. А?

– Можно попробовать, – сказал Чеботарев с некоторым сомнением.

Генерал немедленно прильнул к пульту связи с авиадиспетчером. Но он и слова не успел вымолвить – отодвинув Чеботарева в проем люка втиснулся Олег Шеремет.

– Константин Семенович! Махолеты достигли основной линии обороны. Это в тридцати километрах от Ашгабата. Есть сбитые тральщики.

– Начинайте высадку! – скомандовал Золотых. – На позиции не лезть, сначала кольцо!

– Есть! – Шеремет мгновенно исчез.

«Бардак, – зло подумал Золотых. – С президентами нашими непрерывный канал, а со сводками по десанту Шеремет из соседнего отсека пешком бегает, ерш твою медь…»

Наспех адаптированный под командный пункт грузовой махолет не мог вместить всю необходимую селектуру. А использовать уже ставший привычным штабной самолет в боевых условиях Золотых не решился. Даже под опекой европейских штурмовиков. А возможно – именно поэтому.

Ведь Эфа успела рассказать прелюбопытные вещи, из коих вполне могло следовать, что за ашгабатский переворот ответственен исключительно Европейский Союз. И что Европа, прикидываясь равноправным партнером по альянсу, на самом деле вынашивает тайные коварные планы.

Вот это, к примеру, рекомендованное поигрывание мускулами перед Тураном – что оно может означать? Помимо заявленного смысла? Ведь может же, черт возьми, может!

– Первый сброс! Десант начат! – доложили, причем опять из-за пределов отсека. Откуда-то из тамбура.

– Что Туран? – запросил Золотых службу наблюдения.

– Мертво, господин генерал! Ни намека на шевеление! По всей северной границе.

– Хорошо, – пробормотал Золотых. – Это хорошо. Может, и впрямь обойдется?

Операция «Карусель-2» набирала обороты и размах. Такая непохожая на предыдущую, на просто «Карусель». Чуть более трех недель – и как все изменилось…

Если бы генерал Золотых не был так занят, возможно он и задумался бы над тем, как порою бывает тяжко ощущать себя песчинкой в жерновах времени крутых перемен.

02: Зона аккумуляции

– У меня есть светильник, – сказала Ядвига, показывая Арчи упакованный в хрусткий плацентофанид стержень. – Ломать?

– Не надо, – сквозь зубы сказал Арчи. – Попробуем так.

И они побежали. Хотя нет, не побежали – в темном ущелье бежать означало искалечить себе ноги. Поспешили, так будет точнее. Поспешили прочь из ущелья.