Зверь в каждом из нас - Страница 4

– Тот, с которым сталкивались Шарадниковы?

– Именно он.

– Ты знаешь его в лицо?

– Увы, шеф. Я – нет. Шарадниковы знали.

«А из Шарадниковых сейчас много не вытянешь,» – подумал Варга.

Несколько дней назад арестованных братьев Шарадниковых, низовых агентов «Чирс», прямо в здании управления службы безопасности Сибири города Алзамая устранил другой агент «Чирс» по прозвищу Гном.

– Думаешь, это де Шертарини? – с сомнением прошептал Варга, невольно косясь в сторону дальнего тупика.

– Думаю, да.

Варга ненадолго умолк, слегка шевеля бровями.

– Вопрос: сообщать ли об этом волкам? А, Сулим?

Сулим в свою очередь выдержал короткую паузу и осторожно предположил:

– Я полагаю, шеф, волкам мы всегда успеем сообщить. Куда спешить? Торчим здесь, как медведи в берлоге в разгар зимы…

– Пожалуй, – согласился Варга. – Надо бы все это взвесить и обмозговать. Куда он из этой полости денется, в конце-то концов?

– Не скажите, шеф. Это же нюф. А вокруг – Ангара.

Варга с сомнением воззрился на Сулима.

– Думаешь, он настолько оклемался, что способен удрать?

– Он высококлассный агент, шеф.

Самому Варге задача незаметно улизнуть из полости, где толкутся две сотни волков, казалась невыполнимой. Да и двое вооруженных охранников у единственного выхода наружу постоянно дежурят. Но если де Шертарини все же обманет всех и ускользнет, операция по эвакуации волков в Туркмению окажется под угрозой срыва. А Сулим предпочитал не полагаться даже на с виду стопроцентные вероятности. И правильно делал – те частенько в итоге нарушались.

– Знаешь, Сулим… Мне кажется, что волки знают толк в охране. Поэтому, спешить не станем.

– Понял, шеф. Не станем.

Сулим не имел вредной привычки перечить шефу.

– Если возникнут идеи, сообщай. Что-то у меня мозги не варят совершенно, – пожаловался Варга.

Но Сулим последним словам шефа не поверил. Он ведь прекрасно знал: руководитель «Чирс» – человек выдающихся способностей, и уже много лет не позволяет себе расслабиться ни на секунду.

Сулим привалился к стене и закрыл глаза. Снаружи доносился мерный шум падающей воды, но он уже успел стать привычным за двое с лишним суток.

Полезное умение – погружаться в неизбежное ожидание полностью спокойным.

* * *

– Шабанеева будем ждать? – спросил Баграт.

Майор вэ-эр Российской Федерации Вениамин Коршунович отрицательно качнул головой. Спец-компьютерщик в данный момент был ему не нужен.

– Начнем, что ли? Виталий, давай, – велел Коршунович в голос.

Виталий Лутченко, крепкий рослый мужчина морфемы русский овчар, на миг склонил кудлатую голову к записям, но тут же снова выпрямился.

– Прошлой ночью истекли седьмые сутки с начала сибирской операции. Как и прогнозировали эксперты, видеополиморф Шерифа окончательно перестал откликаться на запросы пульта. Практически все это время он не перемещался, и пребывал где-то на самом севере оцепленной зоны, в районе Чадобецкой плотины. Сибиряки, прочесывавшие тайгу в этом районе, подобрали четыре десятка трупов, но Шерифа среди них точно не было. Вениамин Палыч, сегодня сибиряки сворачивают оцепление и в ближайшие дни покидают район катастрофы. По моим данным, в тайге продолжат работать пожарники и экологи. Думаю, примерно половина из них будет настоящими, остальные – безопасниками Сибири.

– Ты думаешь или эксперты говорят? – сварливо уточнил Коршунович.

– Эксперты, Вениамин Палыч. Впрочем, я тоже так думаю.

Коршунович фыркнул. Дело в том, что он давно и хорошо знал полковника Золотых, сибирского безопасника, руководителя недавней операции «Карусель». И поэтому вполне был согласен с недавно высказанным предположением, кто бы это предположение не высказал – эксперты или Виталий Лутченко.

Видик Шерифа успел странслировать около сорока минут записи, но ничего архиважного запись не поведала. Потом установленная Шерифом селектура не то погибла в огне, не то просто отказала. Спецвыезд пограничников-связистов изрядно пострадал, погибло даже несколько биомобилей-рабочих станций. Но сам видик, который Шериф оставил при себе, продолжал исполнять побочную функцию маячка, сигнализируя, что с Шерифом если и не все в норме, то, по крайней мере, при взрыве он не погиб. А поскольку маячок перемещался, можно было предположить, что с Шерифом все более-менее в порядке.

Но двигался маячок от силы час, причем к границе оцепленной зоны, предположительно – на север или северо-восток. И, не достигнув границы, замер. На целую неделю.

Сигнал постепенно слабел – видик проголодался, но Шериф его не подкармливал, хотя обязан был позаботиться о корме. Значит, не мог. И вот это было очень плохо.

Теоретически без подкормки видику-полиморфу полагалось вскоре впасть в спячку. Но это знание никоим образом не объясняло – что произошло с Шерифом и вообще жив ли он.

– От сибиряков сводка поступила, – Лутченко перетасовал листы с записями и распечатками. – От Золотых. Лично вам.

Коршунович выпрямился.

– Давно?

– Минут десять. Вы уже ушли из кабинета, поэтому распечатку передали мне.

– Прочел?

– Прочел.

– Длинная?

– Конечно, поскольку официальная.

– Тогда сформулируй в двух словах.

– Сибирь подтверждает участие в альянсе; Золотых остается у руля. Кстати, он теперь не полковник, а генерал.

Коршунович покачал головой:

– Растет, шельма… Теперь, поди, козырять ему придется…

Несмотря на активное участие в международной операции «Карусель» Вениамин Коршунович по-прежнему оставался всего лишь майором; внезапное исчезновение главного агента России ставило жирный крест на поощрении всех задействованных вэ-эровцев.